Ирма Витовская-Ванца: "Театр – это перевоплощение, а кино – это растворение"

Из последних новостей об Ирме Витовской – ваш пост, в котором вы поблагодарили за очередную номинацию на «Золотую дзыгу», но намекнули, что стоит давать другим актрисам.

Каждый год нужно присуждать премию честно. Прошлые две «Дзыги», как мне кажется, я получила заслуженно. Сыграть такую роль, как Баба Прися, да еще и при условии ограничения для выражения эмоций из-за специфического гримма – это джекпот для актрисы. А прошлогоднее исполнение Гали в «Моих мыслях тихих» было, возможно, лучшей моей ролью в свое время.

Я благодарна за номинацию и в нынешнем году, но я видела работы других актрис, Юлии Матросовой и Оксаны Ворониной, так получается, что конкуренток, и признаю, что они намного лучше. Это высшие планки, более глубокие возможности характеров прозвучать. По тонкости игры, психотрансформации, ювелирным переключкам персонажей – их работы замечательные. Поэтому было бы странно, если бы я победила в этом году – мне кажется, это было бы неприятно не только мне, но и всем. Адекватность и умение жить в конкурентной среде – это залог развития. В конце концов, так неинтересно, ведь важно получить «Дзыгу», когда ты действительно выстреливаешь. Поэтому я высказала свое мнение и как актриса, и как член Украинской киноакадемии.

Номинация за роль Параски в «Сказке старого мельника» меня удивила. Я в этом фильме была на своем месте, но не могу сказать, что это сложный для меня персонаж.

Роль Параски – это уровень, когда актер фактически играет свой собственный характер?

Нет, мы с Остапом Ступкой просто играли перед камерой, продумывали это. Это и было необходимо, ведь это же сказка! Мы создавали контраст для пары главных героев. И я очень благодарна Остапу, потому что Параска сама не существует, эти характеры очень привязаны друг к другу.

Но роль написана специально для вас ...

Сценарист Сергей Гаврилюк сказал: «Ирмочка, я написал под тебя роль». Не знаю, возможно он преувеличил, но получилось хорошо.

Вскоре уже пятое награждения «Золотой дзыгой». Чувствуется ли в актерских номинациях развитие в лучшую сторону?

Конечно, это касается и качества фильмов. Мы растем и соревнуемся уже с прошлым годом. То есть каждый раз побеждаем предыдущий год. Конечно, еще есть слабые стороны, но сейчас в номинации попадают серьезные качественные работы, и даже не знаю, кого из номинантов я бы выделила больше.

Вы чувствуете себя больше театральной или киноактрисой?

Это разный способ существования, но с 2016 года я больше привязана к кино. Это временное явление, потому что следующие два года я могу посвятить преимущественно театру.

Критики считают, что в плане актерской игры украинский театр сейчас в основном придерживается консервативных тенденций, чего не скажешь о кино. Вам не кажется, что это парадокс? Есть грустная шутка, что в украинских театральных вузах учат играть перед камерой, не имея камеры. Как вы объясняете этот феномен?

По факту нас действительно не учили играть в кино. Думаю, что это изменится, я давно советую ввести практику работы перед камерой еще с первых курсов в университете. Кстати, год пандемии мне лично помог. Я определенным образом причастна к Институту культуры и искусств, и решила использовать дистанционное преподавание для возможности, чтобы студенты попробовали этюды в крупном и крупно-среднем планах.

Прошлой весной я преподавала первому курсу и выписала им бесконтактные этюды на состояние ожидания, из которого надо выйти в контрастном состоянии (то есть должен быть испуг, разочарование или приятная встреча). И я за полторы минуты должна увидеть процесс изменения героя. Сделала им в условиях горизонт (чтобы работала дальность точки зрения) – я должна была увидеть весь процесс, происходящий у актера в голове – попытка разглядеть объект на горизонте, сомнения ... Также скомпоновала ближний этюд, где другая амплитуда поворота головы.

Получилось много этюдов на ожидания человека с фронта, и меня радует, что молодежь не безразлична к тому, что происходит.

Крупный киноплан не позволяет «кривляться», давать амплитуду, как в театре, там нужно все эмоции показывать тонко. Я говорю об ужимках не просто так, потому что сначала студенты действительно кривлялись, они не могли понять, как передать это документальное существование. После этой истории я точно запечатлела: театр – это перевоплощение, а кино – это растворение. Несмотря на то, что вы в кино также играете определенный характер, однако способ существования в кино – это все-таки абсолютное отсутствие видимой игровой подачи. Есть киножанры, которые предусматривают условность, но научиться непосредственно существовать вне ее – это задача. В театре есть свои нюансы: большая сцена – это одно, малая – другое, микросцена – третье. Именно микросцена является наиболее близкой к кино.

В манере подачи вы делаете разницу между телевидением и кино?

Я бы не сказала, что они совершенно отличаются, это зависит от уровня сериала. Телевизор – это динамичное постоянное заполнение эфира. Там нет контента, который бы держался на длинных композиционных паузах – при которых кадр летит и мы видим, как оператор проводит действие. Кроме того, телевизионный формат преимущественно заинтересован в досуге: динамика, экшн, приятное времяпрепровождение, отвлекшись от которых на 5 минут, ты ничего не потеряешь в понимании сюжета.

В кино течение сюжета можно остановить, протянуть дольше. Киноязык предполагает самостоятельность каждого из творческой группы.

Ваша широкая популярность началась с телевидения, вы стали звездой благодаря ситкому «Леся + Рома».

Я стала медийной узнаваемой персоной. Популярность сегодня есть, а завтра нет. А звезда – это человек эпохи. Вы можете называть меня, как пожелаете, но я не беру на себя обязательства называться звездой. О звезде, извините, можно говорить только в прошедшем времени – была я звездой в этой стране в определенную эпоху. Мне по инерции после «Леся + Рома» предложили установить звезду возле ТРЦ «Гулливер», но я отказала, потому что есть актрисы-живые легенды. Мне было бы попросту неудобно перед ними. А когда я набралась выдающихся ролей, наград, и когда там появилась звезда, например, Ады Роговцевой, то честно сказала себе, что можно.

Роль Леси была давно, и общественность вас все-таки долгое время знала по ней. Этот образ милой непосредственной женщины к вам привязался, хотя в театре вы в то время играли противоположные ей характеры. Было ощущение, что в другой ипостаси вас уже не будут воспринимать. Когда вы почувствовали, что этот шлейф отошел и вас начали воспринимать в других характерах?

Медийность моего собственного имени обеспечила работа ведущей на телевидении, тогда Ирма Витовская отошла от Леси. «Малыш сможет», «Маленькие гиганты», Show must go on, «Народная звезда» – на разных каналах я выходила как Ирма Витовская.

Мне предлагали много ролей, похожих на Лесю, но я отказывалась. Когда все начали меня воспринимать иначе – не знаю, а первым профессионалом, кто мне предложил новый образ, был Анатолий Матешко – в сериале «Акула». И, соответственно, в дальнейшем это были роли другого характера, далекого от Леси. Однако эти сериалы не шли так часто, как «Леся + Рома», еще семь лет после реализации были в ротации. Конечно, если вы ежедневно видите Лесю, то это отражается.

Я перешла на роли стерв, и мне только такие роли и предлагали. Потом мне и это надоело, а дальше ... война. Я закрыла тему с русскоязычными сериалами, закончив в 2014-м два проекта. Дальше было только Госкино, и я не думаю, что Баба Прися или Галя пересекаются с Лесей. Да, многие обожают Лесю и Рому, хотят зафиксировать этот момент, и это прекрасно. Этот ситком вошел в историю телевидения как сериал эпохи, однако не в историю кинематографа и искусства. Я понимаю, что Леся никуда от меня не уйдет, но теперь Ирма Витовская в большом кино.

Есть роли, которые вы считаете судьбоносными в плане личного и мастерского развития?

Все, за которые я получила признание от экспертов. И Баба Фрося театральная, и Баба Фрося в «Воротах», и Галя из «Моих мыслей тихих», и роль в сериале «Лист ожидания» – таких ролей априори не может быть много.

Роль Бабы Приси вы играли и в театре, и в кино. Основа одна – пьеса Павла Арье. Как вы нащупывали разницу в воплощениях одного образа?

При помощи интеллекта и двух прекрасных режиссеров. Когда Стас Жирков взял меня на Бабу Присю в «Сталкере», я ему сказала: «Со мной это будет или большой успех, или большой провал». Передать все, что эта женщина пережила, мне помогли мои определенные исторические знания. Я прекрасно знаю, как ее воспитывали и формировали. Она знает гораздо больше со своего рождения – от степных баб и дальше. Это стихийный архетип Украины. Театральное представление позволяет начать с гротеска и определенных условностей и дальше перейти ко второму действию, где все сужается до определенных символов, жестких метафор и фарса. Поэтому «Сталкеры» у нас вышли.

Что касается фильма «Брама», то там такой прием невозможен, нельзя избежать детализации. Как бы это выглядело с экстерьером вокруг – реактором и всей задницей рядом? В кино Баба изначально предстает человеком асоциальным, который пахнет кровью, говном, мясом. Одичавшим, не общающимся с людьми 10 лет и имеющим определенные животные реакции, потому что живет с волками и охотится на зайцев. Мы не можем отбросить эту реальность. Но на экран невозможно вместить всю пьесу, потому что много времени занимает погружение в жизнь вокруг.

Вы такой подробный бэкграунд продумываете для каждой роли?

Да, я и соответствующую пластику нахожу. Когда меня гримировали под Бабу Присю, я попросила гримеров налить мне на веки больше грима, чтобы появилось раздражение. Так мы органично достигли эффекта старых глаз. После тех масок эпидермис очень пострадал, появились высыпания на коже. Это очень сложно, еще и в том гриме было проблемным даже попить: губы заклеены, зубы зацоканы. И спите при этом по 3 часа несколько недель, потому что до локации из отеля два часа.

Но я счастлива, что получила джек-пот в виде такой роли. Я желаю каждой актрисе такое – сыграть кого-то максимально отдаленного от себя.

Роль Гали в «Моих мыслях тихих» вы наоборот назвали репетицией своего будущего опыта.

Да, на меня повлияло прочтения сцены в машине, из-за которой я и согласилась играть. Я подумала: «Какой ужас, если я услышу такие слова от своего сына!». Когда играла, то в голове создавала нестыковку, представляя перед глазами детские фотографии, которые противоречили словам сына «Ты никому не нужна». Так достигла нужных эмоций. Мы эту сцену в конце концов старались не репетировать, однако долго обсуждали, чтобы понять, одинаково ли мы ее чувствуем. Для моего персонажа та сцена была кульминационной, и от нее мне легче было строить состояния героини до и после. Ее мы сняли довольно быстро, я сразу ее взяла.

Другая сложная сцена – это дополнение к ней, когда Галя в отеле рассказывает о гороховом супе. В том деликатном моменте нельзя было скатиться в откровенный юмор, хотя текст смешной. В машине Галя постарела на глазах и отпустила сына, на тот момент потеряв смысл жизни. Это состояние важно держать в следующих сценах, показав при этом смену. Мы искали эту дозированность, и поэтому именно со сцены о гороховом супе начали репетиции. Просыпается она обновленной, ибо «кряква» уже улетела, и она теперь свободна. Объединяет их уже снова сцена в храме – также чистая метафора.

Уже представили трейлер второй части «Моих мыслей тихих». Все поклонники фильма очень обрадовались, но не кажется ли вам, что возвращением к этой истории будет разрушен катарсис, который мы видели в глубоком смысле первой части?

Я полагаюсь на Антонио. Фильм еще в процессе, и там, конечно, должно быть объяснение, почему мама снова появилась. Я тоже переживаю, ведь мы – актеры – не отвечаем за конечный результат. Но я надеюсь, что Антонио что-то знает, введя в историю третье лицо. Принять еще одного человека в свою семью и отдать ей сына – это также сложно, поэтому не стоит рассчитывать на легкую комедию. Если бы это снова была история двоих, то я отказалась бы. Продолжение для двоих могло быть оправдано только если пройдет много времени и мама перед уходом к Господу Богу начинает чудить, и теперь уже Вадим ею занимается. Такие истории всегда сложные, из последнего – всех поразило перевоплощения Энтони Хопкинса в фильме «Отец».

Вы у Антонио Лукича также снялись в сериале «Секс, Инста, ВНО» ...

Да, я снимаюсь у Лукича всегда.

Вы настолько хорошо друг друга понимаете?

Да. Часто у режиссеров формируются «свои» актеры. Я не вижу проблемы в том, что Антонио может меня трансформировать в разные истории. В «Секс, Инста, ВНО» я за день сделала три эпизода. Лукич знает, что ему не нужно тратить со мной много времени. Он даже не успевает договаривать свои пожелания, я с полуслова их понимаю. На самом деле у меня так со многими режиссерами, и после такого взаимодействия я остаюсь в их постоянном пуле. Итальянский режиссер, у которого я завершила сниматься в картине «Коза Ностра», сказал, что теперь он будет меня снимать часто. Я шучу, что могу сыграть разве что немую, потому что не знаю итальянского языка.

Такие пожелания режиссеров означают, что я реализую то, что они хотят видеть в кадре.

Вы недавно пошутили, что вас используют для открытия новых талантов. Чувствуете ли вы определенную миссию в этом плане?

Конечно, я считаю нужным отдавать свой опыт для возможности открыть новое имя. Это всегда риск, потому что есть вероятность провала. Поэтому в первую очередь – должен быть хороший сценарий. Если история меня не трогает, то я не соглашаюсь играть. В 2022 году выйдет фильм-дебют Соломии Тимощук, там вы увидите кардинально другую Ирму. Многое зависит от партнеров, а там со мной играют Настя Пустовит и отличные ребята-актеры.

Я пошла сниматься к Соломии, потому что это возможность показать себя в совершенно ином ключе. Мой персонаж сразу заходит в картину очень капсулированным – с большим грузом проблем, находясь в большом депресняке.

А в «Короли рэпа» я пошла, потому что мы с ныне уже покойным Юрой Минзяновым и Мирославом Латиком встретились и решили, что это будет прикольно. Я там играю небольшую роль второго плана, но это целая судьба. Там из комедии все перерастает в трагедию. В общем я люблю заходить в миноре, а выходить в мажоре или наоборот.

Вы сильно привязываетесь к своим персонажам? Помню ваши трогательные сообщения о театральных представлениях, в которых вы играли долгое время.

Я люблю все свои образы, даже неудачные роли-калеки. Понимаю, где у меня роль провальная. И причины провальности разные, это не всегда связано с мастерством.

Ваше становление как актрисы сопровождалось сожалением об определенных ролях, которые вам так и не довелось сыграть?

Раньше я очень хотела определенные роли – так у всех молодых актеров. А сейчас спокойна: что есть, то и играю. Во-первых, отсутствие ожиданий не портит жизнь. Я не сижу и не жду конкретных ролей, кусая локти и уничтожая свое время. И даже в неначатые работы я не включаюсь. С удовольствием иду на переговоры, «беременею» идеей, но к запуску репетиций я не настраиваюсь на полную, так как внутренняя абортированность – это хуже всего. В молодости такая абортированность была. У меня не так много времени осталось, все работы надо сделать четко.

То есть вы ранее сожалели об определенных ролях?

Да, когда они не складывались, а было ощущение, что возраст соответствующий прошел. Так зачем же себя корить? Это логический период, все молодые через него проходят. У каждой актрисы есть большая амбиция о себе, иначе она не актриса. Со зрелостью приходит успокоение и понимание, что существует много замечательных вещей: семья, друзья, путешествия, отдых, включение в другую работу. В конце концов, в стране война, необходимо включение в общественные проблемы.

Не могу обойти вниманием вашу инициативу по созданию кинопрофсоюза. Насколько я понимаю, ситуация оказалась несколько запутанной ...

Я отреагировала на массу сообщений в киногруппах из соцсетей. Последней каплей стало то, что мне предложили сыграть в русскоязычном продукте – так, будто у нас завершилась война. Я сделала публикацию, в которой напомнила о том, что идет война и что мы с таким равнодушием никогда не сделаем украинской Украину. Для меня категорический вопрос, по какую сторону стоять, и язык является маркером этого. Продолжать сниматься на русском – означает продолжать держать в капсулизации большую часть граждан.

Однако поднялся информационный шум вокруг моей персоны по этому поводу, и ко мне он долетает. В искренних намерениях почему-то ищут мое желание получить какие-то дивиденды. Чтобы обесценить успех человека, нужно его либо замолчать, либо дать этому успеху иную интерпретацию. Так и мою позицию считают, что я или не в себе, или выпендриваюсь. Говорят: «Конечно, ей легко сказать, если у нее все хорошо». Хотя никто не знает, как в действительности мои дела, я закрытый человек.

Затем я начала получать ответы от коллег и поняла, что многие снимаются в русскоязычных сериалах от безысходности. То, что нет достаточно украиноязычных предложений – это сложный вопрос. Я переспала с этой информацией и поняла, что я и так для многих являюсь красной тряпкой, и действительно не имею права требовать от них такой жертвы. Возможно, мои слова унизили и оскорбили коллег. Поэтому потом я написала сообщение о том, что необходимо защищать права всех украинских актеров, независимо от того, на каком языке они играют. Они должны иметь равные достойные условия с актерами, которых сюда десантируют.
То есть опять происходит возврат к практике, при которой украинских актеров ставили в худшие условия, чем приглашенных российских коллег?

Такие случаи есть, когда наши актеры скромненько сидят на стульчиках, а иностранным коллегам предоставляют вагончики, утверждают райдеры и сдувают с них пылинки. Мне стало понятно, что мы должны хотя бы защитить собственное достоинство. Поэтому возникла инициатива создать кинопрофсоюз.

Кроме того, в этой сфере у нас царит полное невежество и хаос. Необходимо прописать условия продукта для внутреннего и внешнего рынков, потому что иногда актеры путаются в гонорарах и требуют невозможного от режиссера, который ограничен в бюджете. Нельзя идти сниматься к режиссеру-дебютанту и требовать высокий гонорар, хотя есть такие, кому все равно и они выставляют свой привычный прайс. Однако тогда они просто работники. Никто не говорит, что нужно сниматься даром, но есть момент вложения в киноразвитие – помочь молодежи заявить о себе, если есть классный сценарий, конечно.

Потом ко мне стали обращаться различные люди, у которых уже есть наработки. Я готова присоединиться к активу, но сама возглавлять процесс не хочу и не собираюсь, у меня нет для этого здоровья и выдержки. Поэтому хорошо, что такие инициативы звучат от разных людей.
Какие основные краеугольные камни создания такого профсоюза, чтобы он был эффективным?
Нельзя создавать профсоюз без диалога с производителями. Нужно понимать возможности продакшенов. Первые выработанные правила игры будут переходными, ведь украинский кинопроцесс в дальнейшем будет развиваться. Нельзя исключать турбулентность, в которой мы сейчас находимся.

Какой оптимальный путь развития украинского кино, чтобы выйти из состояния турбулентности и неполноценности?

Извините, но я не чувствую неполноценности украинского кино. Я работаю в Украине исключительно в украиноязычном продукте, и не вижу этого. Я и раньше не испытывала благодаря тому, что «Леся+Рома» дали мне определенные преференции. Но я видела, в какие унизительные ситуации попадали некоторые украинские коллеги, когда снимались в российском или русскоязычном продукте. Собственно, и речь идет о том, что чем больше будет украинских фильмов, тем больше в них будут задействованы украинские актеры.

Вы недавно завершили съемки в украинско-итальянском фильме, где сыграли украинку, которая говорит на итальянском. Это максимум, на который может рассчитывать украинский актер в копродукции? Ведь возможно переозвучивание иностранного актера ...

Возможно переозвучивание, если режиссеру очень нужен конкретный актер или актриса. Однако нужно настроиться, что даже при хорошем уровне английского наши актеры преимущественно будут получать роли людей из Восточной Европы, ведь акцент никуда не денешь. Западные языки также разноцветные, там есть диалекты, суржик, акценты, и языковые изменения хорошо ощутимы носителями языка.

В западном мире у наши актеры нет большого количества возможностей для маневров, так как необходимо владеть языками. К копродукции нужно готовиться заранее, на самом деле ролей для наших актеров много, прописывают много героев из Восточной Европы.

Как вы переживаете те пересуды, которые вы назвали информационным шумом вокруг вашей персоны?

Я всегда студентам говорю: чем чаще в вашей жизни происходит успех, тем более одинокими вы становитесь. Это надо понимать и сразу принять. Горе с вами переживут многие, а успех, к сожалению, не все. При этом нельзя обижаться, потому что вы сами легко можете оказаться на этом месте.